— Вы обратились, — уточнила Шину. — И вам отказали… вы очень разозлились тогда… я никогда прежде не видела вас такой…

Что ж, у любого человека есть свой предел.

— Вы обвинили матушку в том, что она… заплатила чиновнику. И пригрозили пойти к судье… правда, у вас не было денег…

— Матушка забрала?

— Чиновник, который пообещал вам помочь.

Час от часу не легче.

— И как это случилось?

— Он потребовал от вас внести залог… вы оставили деньги…

Дальше можно не продолжать, эти деньги исчезли, а чиновник, надув щеки, сказал, что понятия не имеет, о чем идет речь, что денег он никаких не брал, и женщина лжет. Женщины всегда ведь лгут, натура такая…

— Матушка знала об этом?

— Не сомневаюсь. Она сказала, что… — Шину замолчала, подбирая слова, — что вы не настолько умны, чтобы… жить своей жизнью. И что, несмотря на ваши усилия, скоро мы все окажемся на улице.

Чудесно.

— И что тот чиновник — один из многих, кто жаждет обмануть женщину столь недалекую…

Я закрыла глаза.

Нет, определенно, матушка меня в покое не оставит… и это ее упорство мне не понятно. Допустим, она выгодно продала Иоко замуж. Это еще можно объяснить, как и ее нежелание заступаться за дочь.

Бывает.

Принять блудную дочь домой?

…это повредит репутации? Или дело не в репутации, но… она сослала меня в этот дом, подальше с глаз, надеясь, что здесь я, точнее Иоко, не выдержав одиночества, придет к чудесной мысли о необходимости отправиться в монастырь, а она…

Но чем ей мешает дом?

…именно тогда, как поняла, появились разговоры про аренду.

Угрозы.

И тот чиновник… откуда она узнала? Вряд ли человек этот, будь он хоть в малом уме, стал бы распространяться о сыгранной с Иоко шутке. Здесь мздоимцев терпят, а вот обманщиков, как я поняла, не любят, тем паче, если они на службе Наместника состоят и говорят его словом… да, он молчал бы, ибо одно дело слово против слова, и совсем другое…

…а если Иоко проговорилась матушке о своем намерении?

Или не она, но…

Так, соглядатай в доме? Или за домом? Кто-то, кому поручено присматривать за домом и его хозяйкой. Посещение местной канцелярии не осталось бы незамеченным… а там отыскать чиновника, предложить ему что-то куда более ценное, нежели…

Смысл?

Есть он, я шкурой чую, не той нежной, что досталась бедной Иоко, но собственной, не единожды пострадавшей от подковерных игрищ. И дело вовсе не в родовой чести…

…что ж, в ближайшее время мне все же придется побеспокоить одного почтенного старца.

— Вы изволили разговаривать очень громко… вы умоляли матушку оставить нас в покое…

— А она?

— Она, — Шину низко склонила голову. — Сказала, что отстанет лишь когда спасет вашу душу от вечных мук…

Чудесно.

Монастырь и иные варианты не рассматриваются…

Я постучала пальцем по столу.

— Что-то еще?

— Вечером вам стало дурно, — сказала Шину. — Сперва вы решили, что это от переживаний, но после… я заварила вам водный корень, а Мацухито собрала другие травы. Вы сами сунули пальцы в рот, чтобы вызвать извержение нутра…

…поэты они здесь. И если я так поступила, то неужели подозревала неладное? только поздно. Пара часов — хватит, чтобы яд впитался… но… не слишком ли радикально? Одно дело мошенничество, и совсем другое — убийство?

Или…

— Спасибо, Шину, — я поклонилась. — Ты очень помогла… и впредь, как ты думаешь, буду ли я права, отказав ей в праве заходить сюда?

— Этот дом принадлежит ей…

В том и проблема…

…несомненно.

Глава 11

…этот посетитель явился следующим днем, когда небо соизволило потемнеть. Местные вечера были скоротечны, как девичий век. Я отдыхала в саду. Пусть разум и тело восстановились после болезни, но все равно уставала я как-то слишком уж быстро.

Да и забот меньше не становилось…

…шелковые нити подходили к концу.

И рис…

…и еще надо было купить хорошего жира, лучше у тьерингов, если есть у них жир морского зверя…

Соль.

Ароматные масла, без которых мыла не сваришь.

…запасы кухонные.

И письмо почтеннейшему хранителю, который, помнилось мне, был другом отца, и в этом теперь виделся свой особый смысл. Захочет ли он принять меня?

…не узнаю, если не спрошу.

Нерешительность Иоко, неуверенность ее в себе и во всем мире никуда не ушли, и мне стоило немалых сил преодолевать их. Моя рука дрожала, и кисть никак не желала касаться шелка…

Нужные слова…

…нужные знаки, которых я сама не напишу, ибо рисование и в юные детские годы давалось мне не слишком хорошо. А значит, я должна воспользоваться умением Иоко, но при том переступить через ее сомнения…

…нехорошо тревожить занятого человека.

Нехорошо. Но иногда приходится.

…знак шэнь — обращение… и уродливейшая клякса, которой не место на листе. И злость. И тут же страх… она так привыкла бояться, эта девочка, что не верила себе самой.

Я со вздохом отложила ненаписанное письмо.

Седьмой испорченный лист.

…попрошу Кэед.

Вопросов задавать она не станет.

И сложив кисти в шкатулку, я вышла в сад. Сад нас обеих успокаивал. Здесь уже ощущалась прохлада, и память подсказывала, что мороза приходили здесь рано, наводя свой особый порядок, что в доме, что в городе.

Я подняла тронутый багрянцем кленовый лист.

И еще один.

В доме найдется глиняная чаша для осеннего букета… а если и нет, то… в той, другой жизни, мне вечно не хватало времени, чтобы остановиться.

Зимы пролетали, оставляя после себя сожаление об испорченных солью сапогах, и еще ощущение слякоти и общей неустроенности. Сгорали весны и лето умещалось в один миг, между удушающей жарой и осенними вдруг дождями, а те…

…те тянулись и тянулись, раздражая сумраком.

Здесь дожди тоже будут.

И сумрак.

И солнце надолго спрячется за серую стену облаков. И говорят, что осенью оживают разные духи. Лисы-кицунэ плетут себе наряды, выплавляя золото из листвы. Они собирают ее в огромные медные котлы, под которыми раскладывают костры из шишек и человеческих костей, и тот, кто вдохнет дыма этих костров, сам получит толику силы.

Мудрости.

И злобы.

Поэтому ставни осенью запирали.

…а еще люди складывали собственные костры, из старых вещей, ибо, не досмотришь, и из древних шлепанец появится бакэ-дзори [17] , а фляга для сакэ породит коварного шептуна-камэоса [18] …

…засвистит ветер, разрезанный серпом ветророжденной ласки.

Поползут к берегам рек водяные-каппа…

— Красиво, — сказал кто-то, и я вздрогнула, обернулась, выпустив ворох листвы. А ветер подхватил ее, закружил, будто пытаясь наспех вылепить то ли чудовище, то ли просто существо иного толка, каковые порой являлись людям. Главное, что на мгновенье у него получилось, но…

…кошка?

Или паук-прядильщик, способный изменить судьбу?

Сгорбленная старуха, что является без приглашения и, поселившись в доме, забирает все светлое, что было в нем?

…мужчина стоял на террасе.

Невысокий.

И пожалуй, даже хрупкий какой-то. Тьеринг? Пожалуй, но… в его чертах было что-то и местное. Правда, среди местных не попадались мне люди светлые, а этот был блондином.

Пепельным.

И волосы отрастив, не стал сбривать их со лба и боков.

Он заплел косу, украсив ее тремя белыми лентами, и это что-то да значило, но вот что — Иоко не знала. Она, было показавшаяся миру, спряталась, оставив мне и чужака, и мифических лисиц, и соседскую кошку, которая, перебравшись через забор, устроилась на террасе.

Та, словно подглядев мысли, приоткрыла желтый глаз и усмехнулась.

— Не боишься, женщина? — голос у мужчины был низким, хрипловатым.

Простуда?

Или сам по себе?

— Вас?

— Ее, — он указал на кошку, чей хвост раздраженно дернулся. — Говорят, они вырастают огромными, способными сожрать человека…